Что сейчас с ириной скворцовой. Ирине Скворцовой придётся проститься со спортом

В гостях у сайт российская бобслеистка Ирина Скворцова. Жизнь Ирины разделилась на "до" и "после" в результате трагедии, случившейся в 2009 году на бобслейной трассе в немецком Кёнигсзее. Произошло столкновение экипажей. Ирина Скворцова получила страшные травмы. После этого были годы борьбы, операций, реабилитации и Олимпиада в Сочи, на открытии которой Ирина сидела рядом с президентом России.

Ирина Скворцова: Со мной случилось чудо

Трагедия в немецком Кёнигсзее

— Могли бы вы рассказать о том, что вы помните о той трагедии, которая произошла в 2009 году на трассе бобслеистов в немецком Кёнигсзее. Почему это произошло, с вашей точки зрения? Официально говорят, что это ошибка судьи.

— Официально — да, ошибка судьи, он выпустил на красный свет. Конечно, прошлая жизнь как сон. Не верится, что она была. Как будто я всю жизнь на костылях. Мы приехали из Австрии в Германию в Кёнигсзее вечером в воскресенье, поужинали, посидели в интернете и пошли в гостиницу спать. Наутро за нами приехала машина, тренеры, и мы поехали на трассу.

Там я уже помню все смутно. Приехали, прошлись по трассе, Надя пошла с тренерами, потому что ей нужно знать траекторию трассы, я тоже пошла изучать трассу, потому что мне нужно знать, где тормозить. Я ее прошла несколько раз, запомнила, куда и какие повороты, и пошла разминаться. Размялись, сидим в раздевалке с ребятами, смеемся, ждем старта. Тут заходит один из наших пилотов и говорит: "А почему вы тут сидите? Вас объявили".

Я не знаю, как так получилось. Я никого не виню, вполне возможно, что стартующие поменяли списки, потому что я уверена была в Наде, она сказала, что мы стартуем перед нашим экипажем. Нас объявили, мы побежали, шлемы уже одевали на ходу, уже в шиповках, в костюме. Прибежали, там боб стоял, нам его вытащили на трассу, потому что оттуда стартуешь. Надя села в боб. И я села в боб. Я сгруппировалась, нас отпустили. И все.

— Да. А дальше было 13 января. Дальше я могу сказать только со слов, которые мне передали. Потому что я была в шоковом состоянии. Произошло столкновение, я пыталась встать на ноги, орала, что я не чувствую ног. Крики, оры, кровь. Не знали, что делать. Меня пытались утихомирить, это не получалось, потому что в шоковом состоянии человек может поднять бетонную плиту. Это факт.

В итоге "скорая" меня утихомирила уколом. И все. Вроде как, со слов очевидцев, я очень долгое время провела на трассе, потому что не знали, как меня транспортировать. В клинике в Рамштайне я пролежала две недели примерно. За эти две недели мне делали операции, переливание, сшивали все, что могли, и непосредственно искали, куда меня дальше перевести. Потому что эта клиника маленькая была, а мне уже нужен был центр побольше, более профильный.

Разослали мое резюме в несколько клиник. Отозвалась клиника, где мой профессор сейчас работает, делает операции. Приехал его заместитель, посмотрел на меня, посмотрел на анализы, привез их врачу. И врач уже сказал: "Давайте попробуем, но я не уверен, что она до Мюнхена долетит". Потому что перевозить только на вертолете, а вертолет — это смена давления, давление — это значит расширение сосудов, а если расширение сосудов, а они сшиты, то возможна кровопотеря. Но, по счастью, мы долетели до Мюнхена, и там я уже лечилась. Открыла глаза уже 13 января.

Операции и реабилитация

— Как вы восстанавливались после этой трагедии на трассе? Как вы нашли какие-то крючки, за которые можно было зацепиться?

— Мне врачи не говорили изначально диагноз. Когда я проснулась, естественно, я задавала вопросы: когда я вернусь в , когда я могу тренироваться. А врачи уходили от ответа: "Ира, давай полечимся, потом видно будет". Потом уже был реабилитационный центр, и вот в реабилитационном центре, когда я упала на одной из прогулок и встать уже не смогла, в тот момент я поняла, что спорт забыт и все забыто.

— Как вы выходили из этого состояния?

— Дальше опять пригласили психологов, потому что увидели мое состояние, нужно было срочно работать, иначе бы я ушла в себя. Все было нормально. Но потом случился внеплановый абсцесс. Мне немцы "запороли" ногу, они довели пятку до некроза. И я забила тревогу, отправили фотографии моему врачу, и он говорит: "Срочно на операционный стол". Мне сделали операцию. И я понимаю, что опять мне с нуля нужно начинать. Естественно, психика не выдерживает, я ушла в депрессию. Опять вызвали психолога, потому что я с врачами не разговаривала.

— И опять операции?

— Нет, после заключительной операции в 2010 году на пятке, оказалось, что у меня аллергия на нитки. После этого был реабилитационный центр и отъезд в Россию. Здесь хорошая реабилитация. Я была довольна ей.

— Как по вашим ощущениям, все операции уже позади?

— Нет. Я только в декабре 2013 года пластику начала. Еще не меньше двух лет.

— А внутри уже все сделали?

— Нет, со спиной еще проблемы. Семь операций, и все впустую. Не знаем, что делать. Где-то сидит бактерия. И не можем понять, где.

Олимпиада в Сочи

— А расскажите, как вы попали на -2014 в Сочи? И что там вообще происходило?

— Я приехала после полостной операции из Мюнхена, это был как раз декабрь 2013 года. Вернулась, начались проблемы со здоровьем. Я по "скорой" попала в российскую больницу. Пока лежала в этой клинике, пришла смс, что администрация президента приглашает меня на церемонию открытия Олимпийских игр, связь через минспорт. Я пишу: "Да, я согласна". Они говорят: "В 7 утра мы вас ждем, адрес такой-то и такой-то, вылетаем в Сочи".

Накануне я выписываюсь из клиники. Утром встаю, укладка, макияж, прическа, оделась, сумку на плечо, в машину и в назначенное место погрузки. Это чартерный рейс, и мы вылетаем с опозданием на час. Прилетаем поздно. Естественно, времени переодеться нет, надо ехать к Мутко на мероприятие. Там выясняется, что я в Москве оставила аккредитацию. Срочно звонить. А она в базе уже есть, ее нужно просто срочно распечатать и доставить мне. Слава богу, я вспомнила на мероприятии, что у меня ее нет, а иначе это было бы просто феноменально.

После мероприятия мы уже поехали на стадион. Там ко мне подошли и сказали: "Ирина, вы сидите в президентской ложе". Дали значок, говорят: "Прицепите себе на одежду на видное место, чтобы вас пропустили охранники". Я прицепила его на свое красное пальто, уже знаменитое, и дяденька говорит, можете пройти в президентскую ложу. Я прошла. Там уже многие собрались, с кем мы ехали, с кем были на мероприятии у Мутко. Все сидим, разговариваем, еще до открытия время есть.

Тут всех начинают потихоньку рассаживать, ко мне подходят и говорят: "Ирина, пройдемте. Вас проводят туда, где вы сидите". Я говорю: "Нет. Еще сорок минут до открытия Олимпиады, там холодно, я не пойду туда". Это я сейчас понимаю, почему меня хотела туда посадить заранее. Я сижу дальше в тепле, уюте на диванчике. Потом опять ко мне подходят и говорят: "Ирина, ну уже время, пойдемте". Я говорю: "Ну ладно".

Меня проводили, сказали: "Ваше место, присаживайтесь". Сзади сидят ребята, фигуристы, говорят: "Ни фига себе, с президентом сидишь". Я говорю: "Да ладно!". Меня больше всего пугало и волновало, что будут камеры — не то, что рядом будет Владимир Владимирович. Он же просто человек, из плоти и крови. А тут камеры, а тут весь мир. Вот так я, в принципе, попала на открытие Олимпиады.

— Последний вопрос, довольно неприличный. Откуда берутся деньги на реабилитации, операции в Германии?

— Это то, что я по суду выиграла после аварии. Мне выплатили компенсацию. Вот на эту компенсацию я сейчас и лечусь. Пока лечусь. Дальше, конечно, нужно будет смотреть и, естественно, зарабатывать деньги, если эти закончатся, на следующие операции.

— Ирина, что доктора обещают? Вы полностью восстановитесь?

— Вообще, мне немцы сказали, что я на коляске всю жизнь буду. А я уже без костылей периодически могу ходить по квартире. Но я с ними буду всю жизнь, стопу я не чувствую, я ею не шевелю, но я ее ощущаю, как стоит она, есть ли поверхность или нет, и это уже прогресс.

Нервы у меня не должны были восстановиться, ногой я не должна была шевелить, должна была на коляске ездить. Поэтому никаких прогнозов никто не дает. Я сейчас на реабилитацию даже не езжу, мне надоело. Я жить хочу нормально, ходить с друзьями в театры, в кино, на выставки, в кафе. Я хочу ездить на отдых. Я не хочу эти белые стены видеть.

Подготовила к публикации Мария Сныткова

На открытии Олимпиады в Сочи всемирная известность настигла эту девушку во второй раз. Как и в первый, к такой славе она не стремилась и совершенно ничего для неё не делала. Впрочем, быть не в пример лучше, чем умирающей жертвой страшной аварии на немецкой санно-бобслейной трассе. 25-летняя Ирина Скворцова пережила настоящий ад, прежде чем оказаться в ложе почётных гостей на открытии Олимпиады в Сочи, и позавидовать ей может только тот, кто не знает, через что она прошла.

А начиналось всё буднично и просто. Родилась Ира в Москве на излёте советских времён, с ранних лет занималась лёгкой атлетикой, подавала надежды, выступая на внутрироссийских соревнованиях и даже добравшись до юношеского чемпионата мира, где бежала на дистанции 200 метров.

После школы поступила в институт, но спорт не оставляла. Однако пробиться в число лучших российских спринтеров у Иры не получилось. Но тут как раз проходил набор в экспериментальную бобслейную группу «Сочи-2014», и Ирина решила попробовать себя в новом виде спорта.

Россия не Германия, и бобслейных традиций у нас нет. Поэтому руководители федерации изыскивали резервы в других спортивных дисциплинах. Например, теперь уже легендарный пилот Александр Зубков в юности был саночником и соревновался с не менее легендарным Альбертом Демченко . Партнёр Зубкова Алексей Воевода был многократным чемпионом мира по армрестлингу.

Российские тренеры решили, что потенциально сильные разгоняющие могут получиться из спринтеров-легкоатлетов, у кого не сложилась карьера по «основному профилю». Именно в числе таких и оказалась в бобслее Ирина Скворцова.

Ирина Скворцова, июль 2013 г. Фото: РИА Новости

Катастрофа

Как бы сложилась её карьера, сейчас нет смысла гадать. Она закончилась, практически не начавшись. 23 ноября 2009 года российские бобслеисты проводили тренировки на трассе в немецком Кенигзее. Очередной спуск проводил женский экипаж в составе Надежды Филиной и Ирины Скворцовой . Из-за ошибки в пилотировании боб перевернулся. Для этого вида спорта обычное дело: подобное многократно случалось даже с чемпионами мира и Олимпийских игр. От переворота девушки не пострадали.

Но в тот момент, когда они ещё оставались в перевёрнутом бобе, по трассе, набирая скорость, уже летел мужской экипаж Евгения Пашкова и Андрея Матюшко . Остановить несущийся по трассе боб было невозможно, и он буквально обрушился на девушек.

Основной удар приняла на себя Ирина Скворцова. Разгоняющая со спины не защищена ничем. Собственно, назвать это упущением не поворачивается язык, поскольку подобных столкновений на трассе не может произойти в принципе.

Однако в этот день, в нарушение всех правил и норм, немецкий судья Петер Хелль выпустил на трассу новый экипаж, не дождавшись финиша предыдущего. Какое затмение случилось в голове этого человека, неизвестно. Но этот его шаг привёл к страшным последствиям.

Когда Ирину доставали из ледяного жёлоба и передавали врачам, присутствовавшие пришли в ужас: раны спортсменки были чудовищными. Казалось, она проживёт не более нескольких часов. Врачи клиники, куда доставили Ирину Скворцову, тоже не питали иллюзий. Значительно позже они скажут, что с такими травмами выживает один человек из ста.

Кадры страшной аварии обошли весь мир, и новости о состоянии здоровья русской бобслеистки на какое-то время оказались на самых верхних строчках.

Назло прогнозам

Несмотря на неблагоприятные прогнозы, Ира продолжала бороться за жизнь. Она вместе с врачами отвоёвывала её буквально по сантиметру: почти нет шансов, мало шансов, 50 на 50. И однажды немецкие медики сказали: это невероятно, но русская спортсменка будет жить.

Но борьба только начиналась. Искалеченную правую ногу немецкие врачи намеревались ампутировать, но пришедшая в себя Ирина отказалась. Поразившись её упорству, врачи стали искать пути избежать ампутации и, в конечном итоге, нашли. Пришлось удалить две трети мышц повреждённой конечности, она потеряла чувствительность, но всё-таки Ира не лишилась её совсем.

Затем немецкие эскулапы заявили: жить ты, Ирина, будешь, нога останется при тебе, но передвигаться придётся тебе только в инвалидной коляске. Однако через несколько месяцев немцы снова ахнули — упорная русская перемещалась уже при помощи костылей, оставив коляску в стороне. Своё решение Ира объяснила просто — я в России живу, а там на инвалидной коляске не очень-то покатаешься, да и внимания чересчур много.

Ирина Скворцова во время обучения в студии ВГТРК, июль 2013 г. Фото: РИА Новости

Компенсация и совесть

Пока Ирина сражалась за свою жизнь, вокруг её имени шли не менее жаркие сражения. Сначала в большой и сильной России никак не могли найти средств, чтобы оплатить лечение изувеченной спортсменки. Потом, когда деньги были собраны общими усилиями, выяснилось, что уже в самой Германии вокруг девушки крутились «доброжелатели», рассчитывавшие хорошо заработать на её беде. В довершение этого на долгие месяцы растянулся процесс, связанный с официальным установлением виновника аварии. Лишь в октябре 2010 года немецкий суд признал виновным судью Петера Хелля, оштрафовав его на 3600 евро. Это решение суда позволило обратиться с иском к Немецкому союзу бобслея и скелетона. Речь шла не о жажде наживы и не о мести, а о банальной справедливости — на Ирине камнем висели огромные счета за лечение.

Процесс закончился мировым соглашением только в ноябре 2013 года, то есть четыре года спустя после страшной аварии. Немецкая сторона согласилась выплатить 650 тысяч евро, которые пошли на оплату реабилитации и лечение спортсменки.

Клинику в Мюнхене Ирина покинула весной 2010 года, за 4 месяца перенеся более полусотни операций. Потом был реабилитационный период в Германии и, наконец, возвращение домой в сентябре 2010 года. Впрочем, слово «домой» в данном случае условно — девушка сменила немецкую клинику на российскую, продолжая изнурительный реабилитационный курс.

Судья Петер Хелль так и не извинился перед Ириной. Наверное, в лексиконе немецких бобслейных судей просто отсутствуют слова «совесть» и «стыд». А может, господин Хелль решил, что 3600 евро штрафа закрыли для него эту историю раз и навсегда.

Ира и президент

Со временем имя Ирины исчезло со страниц прессы, чему она сама была только рада. В феврале 2011 года она приехала на ставшую для неё роковой трассу в Кенигзее, чтобы поболеть за своих товарищей по команде. Пошли слухи, что девушка собирается перейти в паралимпийский спорт, но Ирина сказала, как отрезала: «Это не моё».

Она закончила университет и стала работать на телевидении, дважды вела церемонию награждения лучших журналистов России. В красивой девушке мало кто узнавал ту несчастную, полуживую бобслеистку, фотографии которой облетели в 2009 году весь мир.

В 2014 году Ирина Скворцова стала одной из первых участниц эстафеты олимпийского огня Игр в Сочи. Лучшей наградой для неё стало то, что на её участие не обратили большого внимания — значит, её стремление к нормальной жизни принесло свои плоды.

Однако новый всплеск популярности подстерёг Ирину весьма неожиданно. В олимпийском Сочи девушку пригласили на приём к главе Минспорта Виталию Мутко . После приёма его участников повезли на стадион «Фишт», где должна была состояться церемония открытия Олимпиады. Там охранник вежливо проводил Иру на её место, не уточнив, кто будет её соседом. Когда же сидящие рядом сообщили, что свободное место зарезервировано для президента России, девушка решила, что её просто разыгрывают. Но через несколько минут действительно появился Путин, который поздоровался, поинтересовался самочувствием Скворцовой и тем, чем она сейчас занимается.

Ирина в первые минуты находилась в лёгком шоке, но затем взяла себя в руки. А всего несколько минут спустя для трёх миллиардов человек на планете Земля она стала «девушкой рядом с Путиным».

Главная победа

В этой улыбчивой красавице мало кто из непосвящённых мог узнать российскую бобслеистку, чья жизнь четыре года тому назад буквально висела на волоске. И это и есть самая большая победа Ирины Скворцовой.

Она продолжает лечиться. Месяц назад она перенесла очередную операцию, которая прошла не совсем удачно. Теперь впереди новое хирургическое вмешательство, но это Ирину абсолютно не пугает. У Ирины Скворцовой есть большое желание реализоваться в журналистике так, как не удалось реализоваться в спорте. И зная характер этой девушки, можно не сомневаться в том, что она своего добьётся.

Расписание Олимпийских игр 2014 в Сочи

Точные дата и время начала всех официальных церемоний и соревнований зимней Олимпиады.

Ирина Скворцова - это замечательная спортсменка, привыкшая легко справляться с препятствиями и во что бы то ни стало побеждать. По трагической случайности эта жизнерадостная девушка вынуждена была уйти из спорта и в прямом смысле слова бороться за свою жизнь. Но ей удалось выжить и выйти из трудной ситуации с высоко поднятой головой. Подробнее об Ирине мы расскажем в этой статье.

Спорт с пеленок

Оптимистка, красавица и спортсменка Ирина Олеговна Скворцова родилась в июне 1988 года в обычной московской семье. С детства активно занималась спортом. Сначала она заинтересовалась спринтерским бегом, а, добившись определенных успехов, попала в московскую сборную по легкой атлетике.

Позднее опять-таки вместе с представителями сборной спортсменке посчастливилось стать активной участницей летней спартакиады, во время которой она бежала 200 м. Это был первый триумф, а также непередаваемое чувство азарта и гордости, которые Ирина Скворцова ощутила впервые. Чуть позже она полностью погрузится в спортивную жизнь, но первые ощущения и вкус победы запомнит надолго.

Этот крепкий гранит науки

За время начала своей спортивной карьеры Ирине с легкостью удавалось совмещать бесконечные тренировки и учебу в школе. Конечно, были моменты, когда она просто физически не успевала присутствовать на том или ином уроке, но пробелы в школьной программе она с легкостью компенсировала, занимаясь самообучением.

Почти сразу после окончания школы будущая бобслеистка Ирина Скворцова сдала экзамены и была принята на первый курс Российского государственного университета физической культуры, спорта, молодежи и туризма.

Во время учебы в 2008 году решила отойти от легкой атлетики и напрямую заняться бобслеем. Обучение в вузе постепенно ушло на второй план, а после тяжелой травмы и вовсе перестало интересовать бедную девушку. Позднее ей все же придется сдавать экзамены, защищать дипломную работу и, наконец, удастся окончить университет.

Начало карьеры бобслеистки

Не добившись особо впечатляющих результатов в легкой атлетике, девушка, полная решимости, приняла участие в новом спортивном отборе. По ее словам, он был организован представителями молодой экспериментальной команды «Сочи-2014». К удивлению самой спортсменки, пройти данный отбор ей удалось. И уже спустя год в роли «разгоняющей» она попала в основной состав команды сборной.

Любовь к бобслею

«Скорость и драйв» - это то, что, по словам Ирины, она ощутила во время тренировок. «Легкий ветер и обжигающий лицо холод» - с ними Скворцова «почти сроднилась». Ей нравился резкий спуск, завораживающие изгибы трассы и ощущение полета. «Я просто влюбилась в этот вид спорта и наш тренировочный боб», - говорит Ирина Скворцова. Авария, о которой мы расскажем чуть позже, почти никак не повлияла на эту «любовь с первого взгляда».

Однако, после того как ей удалось, наконец, встать на ноги, спортсменка продолжила свое увлечение бобслеем и другими экстремальными видами спорта. По ее словам, ей также нравилось фигурное катание, бокс и горнолыжный спорт. Правда, после тяжелейшей травмы, которую девушка перенесла совсем недавно, восхищаться всем этим Ирине оставалось лишь в роли стороннего наблюдателя, а не участника.

Ирина Скворцова (бобслей): авария

Несмотря на всю свою отдачу во время тренировок, Ирине так и не удалось реализовать себя в качестве выдающейся бобслеистки. Виной всему ужасная авария, которая чуть не стоила девушке жизни. Трагедия произошла в ноябре 2009 года в Кенигсзее. Именно туда отправилась Ирина со своей командой во время плановых тренировочных заездов.

Согласно рассказу девушки, ничего не предвещало беды. Шла обыкновенная тренировка. Команда была на старте и ожидала лишь команды судьи. И как только этот сигнал поступил, экипаж, в котором и была Ирина Скворцова, начал движение. Однако из-за грубой ошибки судьи одновременно с женским коллективом выехал боб, в котором сидели спортсмены мужского пола.

В итоге произошло столкновение. При этом среди обоих экипажей практически никто не травмировался за исключением самой Ирины, у которой все тело было в порезах, переломах. Кроме того, у нее сильно пострадала правая нога.

Больничная палата и неутешительные прогнозы врачей

Сразу после несчастного случая российская бобслеистка Ирина Скворцова была доставлена сначала в местный госпиталь, а затем переведена в мюнхенскую клинику при университете. По словам девушки, вести ее на родину в таком состоянии, в котором она находилась на тот момент, было очень опасно. Так как существовала реальная угроза жизни спортсменки.

В мюнхенской клинике Ирина находилась около четырех месяцев. За это время несчастной и пострадавшей Скворцовой пришлось перенести более 50 различных операций, большая часть из которых затронула особо пострадавшую ногу.

По ее рассказу, деньги на лечение удалось собрать за счет неравнодушных к ее горю людей, отправляющих свои пожертвования на специально открытый счет. Так, за три месяца сборов добровольцам удалось накопить свыше 500 000 рублей. Свою лепту в помощи российской спортсменки внесло и правительство ее родной страны.

Полная реабилитация Скворцовой

В марте 2010 года Ирина выписалась и была отправлена в Кизму, откуда прибыла в местный реабилитационный центр. Как говорили сами медики, восхищающиеся силой духа и терпением девушки, ее случай уникален. Ведь при подобной травме весьма тяжело не то чтобы восстановиться морально, но и вернуть былые физические возможности суставов очень сложно. Вот так и покинула Ирина Скворцова бобслей, а также полностью прекратила свою спортивную карьеру.

Кроме того, по прогнозам большинства специалистов Ирина могла вообще никогда не встать на ноги. Но она смогла. У нее получилось вопреки всей медицинской логике.

В сентябре того же года девушка вернулась на родину, где была тут же направлена в Федеральный медико-биофизический центр имени А. И. Бурназяна. Там она продолжила выполнять рекомендуемые врачами восстановительные процедуры, ежедневно справляясь с нестерпимой физической болью.

Однако шаг за шагом Ирина Скворцова (фото ее можно увидеть в нашей статье) уверенно двигалась к победе. И прогресс не заставил себя ждать. Сначала девушка передвигалась исключительно на инвалидной коляске. Позднее она приобрела костыли и стала ходить с их помощью. А еще позже вообще от них отказалась.

Затяжной судебный процесс

Сразу после трагического инцидента, который чуть не стал фатальным для Ирины, начался сложный и весьма затяжной судебный процесс. В данном случае на скамейке подсудимых оказался тот самый судья - Петер Хелль, который и допустил ошибку в расчетах. При этом сам процесс длился около четырех лет и окончился в ноябре 2013 года.

В результате разбирательства суд признал обвиняемого виновным и обязал его выплатить компенсационный штраф пострадавшей в размере 650 000 евро. Хотя изначально Ирина и ее адвокат настаивали на куда большей компенсации. В то время речь шла о 3600 000 евро.

К слову сказать, данные деньги также пошли на оплату лечения и реабилитации девушки. «И хотя это и есть самая настоящая победа, - говорит Ирина Скворцова, - обиднее всего осознавать, что Петер Хелль так и не понял, к чему привела его халатность». По ее словам, он ни разу не попытался лично высказать соболезнования девушке и даже не извинился.

Светская деятельность и работа на телевидении

Несмотря на все выпавшие на долю 27-летней спортсменки испытания, ей удалось не утратить былого оптимизма. Сразу после реабилитации она стала желанной гостьей в различных информационных изданиях, куда Ирину приглашали в качестве главной героини.

В один прекрасный момент Скворцовой несказанно повезло. Ее заметили и пригласили на телевидение. Сначала она работала ведущей на шоу «Армейский магазин», организованном «Первым каналом». Затем ее пригласили на альтернативный телеканал «Россия-1», где она в настоящее время занимает должность редактора и планирует освоить профессию новостника. В скором будущем, говорят представители самого канала, Скворцова сможет вести новостной канал совместно с

Спортивная ностальгия и встреча с Путиным

Несмотря на кардинальную смену своего амплуа, Скворцова продолжает поддерживать спортивные связи. Так, в феврале 2011 года она приезжала в Кенигсзее дабы поддержать российскую сборную по бобслею на чемпионате мира. Однако к своему и всеобщему удивлению встретилась она не только с представительницами сборной, но и российским президентом Владимиром Путиным. Во время встречи он поинтересовался ее самочувствием, родом нынешней деятельности и пожелал успехов во всех будущих и текущих начинаниях.

23 ноября 2009 года во время тренировочных заездов - за три дня до розыгрыша Кубка Европы - на санно-бобслейной трассе в Кенигзее (Германия) произошла трагедия. Из-за ошибки судьи мужской экипаж на полной скорости врезался в стартовавший чуть раньше женский экипаж с 21-летней Ириной Скворцовой. Все остались целы, кроме Ирины, которая получила травмы, «не совместимые с жизнью». Ирину экстренно доставили в местную больницу, а затем в клинику в Мюнхене. Чтобы девушка не умерла от болевого шока или потери крови (в общей сложности в нее потом влили 24 л крови), врачи на полтора месяца ввели ее в состояние искусственной комы. Через четыре месяца Ирину перевели в реабилитационный центр. За десять месяцев, проведенных в Германии, она перенесла более 50 операций.

Год назад Ирина избавилась от инвалидной коляски. Сейчас она ходит на костылях, сама водит машину, работает тележурналисткой на ВГТРК, а также стала приглашенной гостьей на Олимпиаде Сочи-2014. Ниже - ее рассказ о прошедших четырех годах.

Аварию я не помню. Помню только, как легла в боб в ноябре 2009 года, а проснулась 13 января следующего года. А как ехали, как столкнулись, мозг вычеркнул. Вся моя старая жизнь - как сон. Временами даже сомневаюсь: неужели действительно когда-то ходила, бегала, танцевала? Хотя прекрасно помню эти ощущения. Когда я вышла из комы, самым страшным показалось не то, что я лежу в трубках в реанимации, а что я проспала Новый год! Как это так, у меня было столько планов, а я все проспала!

Врачи не сразу мне сказали, что со мной. Я постепенно, дозированно получала информацию. До апреля - пока не началась реабилитация - всерьез думала, что вернусь в бобслей. Я этим жила, поэтому, наверное, и не наложила на себя руки. У меня был стимул: оставалось четыре года до Олимпиады - это святое для спортсменов. Я все распланировала: два года на восстановление, два - на подготовку. У врачей спрашивала: «А я смогу поднимать штангу, прежний вес?» Они смотрели на меня удивленно и уходили от ответа.

После аварии неповрежденными у меня оказались только голова (не считая сотрясений), руки и грудь. Ниже - все искорежено. И даже сегодня, если я случайно вижу себя в зеркале, реву. В квартире, кстати, я избавилась от всех зеркал. После комы все надо было начинать с нуля. Я заново училась дышать. С аппаратом искусственного дыхания легкие работали на полную. А тут - раз! - отключили. И нужно самой, а сил нет. Глазами ору: «Подключите обратно, задохнусь!»

О боли я даже говорить не хочу. Обезболивающие поначалу давали раз в час, потом - реже, чтобы не вызывать привыкания. Анестезия действовала всего 20 минут, остальные 40 я корчилась от боли - постоянной, и тупой, и острой, непроходящей.

Лежа в реанимации, я долго злилась на Бога: «За что? Почему я? Да лучше бы не выжила в этой аварии, зачем мне такая жизнь нужна!» Я до сих пор не могу ответить на эти вопросы. Хотя и говорят, что Бог посылает только то, что человек может выдержать… Со временем злость прошла, осталось только смирение. Единственное, что удерживало меня от самоубийства, так это то, что позвоночник был цел и что ногу удалось сохранить. А иначе не пережила бы, нашла бы способ покончить с собой прямо там, в реанимации.

В апреле 2010 года я переехала в реабилитационный центр. Продолжала учиться ходить. Перед тем как сделать шаг, прорабатывала его в голове: «Вот сейчас поставлю ногу сюда, а руки передвину вот так». Очень долго к этому привыкала. И однажды упала на гальку - нога поехала, и сделать я ничего не смогла. Вот тогда пришло осознание, что со спортом покончено, - и это была катастрофа.

Журналисты быстро навесили на меня ярлык: «Она сильная». Но я не сильная, это просто маска - надела и пошла. Я все время говорю: «Улыбайтесь, это всех раздражает». Я знаю, что меня обсуждают за спиной: мол, квартиру ей подарили, машина есть, на телевидение зовут, деньги на лечение получила, а ей все мало, все куда-то лезет. А я не лезу. Ни на одно интервью я не просилась и на работу не умоляла взять.

И помощи я не прошу. Если пробка - езжу на костылях на метро. Когда не было машины, передвигалась на трамвае, маршрутках. В транспорте я никогда не прошу уступить место, потому что встать потом еще тяжелее, чем сесть. Обычно стою у дверей и наблюдаю, как меня сканируют. В Германии, если даже без головы проедешь, не будут пялиться. А у нас, если какой-то изъян, тут же рассматривают. Очень неприятно. Но иногда бывает по-другому: еду в метро, настроение на нуле, и подходит вдруг парень или девушка: «Вы Ирина? Можно с вами сфотографироваться?» И все - у меня улыбка до ушей, на весь день заряд радости.

В инвалидную коляску я больше ни за что не сяду. Моя следующая задача - вообще обходиться без костылей. В прошлом году я получила водительские права. Сначала меня долго не принимали ни в одну автошколу, потом инструктор не понимал, как меня учить. Стопу правой ноги я не чувствую, управляюсь одной левой. Но ничего, приноровилась. Экзамены сдавала без блата, по-честному. Получив права, на следующий день поехала за город на машине.

Сейчас мне 25 лет, и больше всего на свете я хочу выйти замуж и родить ребенка. Тем более что врачи говорят, что родить с помощью кесарева сечения я смогу.

Без спорта я - никуда. Сейчас учусь в Педагогическом институте физической культуры (ПИФК) в магистратуре, выбрала специальность «спортивный психолог». Мне это интересно. И я на собственном опыте знаю, насколько важна психология в стрессовых ситуациях.

Можно отнести к тем людям, о которых принято говорить — родились в рубашке. В ее случае, правда, в бобслейном комбинезоне. 23 ноября 2009 года по время тренировочных заездов на бобах-двойках в Кенигзее девушка попала в страшную аварию. Ее экипаж перевернулся на трассе, и, до того как она с Надеждой Филиной успела покинуть машину, в них врезался другой боб, которой по ошибке выпустил немецкий арбитр.

Скворцова получила тяжелейшие травмы ног и таза. Врачи всерьез опасались за ее жизнь, но им удалось не просто спасти девушку, но и избежать ампутации конечностей, а в дальнейшем даже поставить на ноги.

Сейчас 27-летняя Ирина живет полной жизнью — она успела попробовать себя в роли ведущей на телевидении, занимается общественной деятельностью, посетила церемонию открытия Олимпиады в Сочи и думает о прыжке с парашютом. Ей приходится ходить на костылях, но иногда может их отложить в сторону. Девушка даже призналась, что иногда забывает их дома.

На интервью бывшая спортсменка согласилась сразу. Единственным ее условием была встреча там, где можно припарковаться: автомобиль стал для девушки неотъемлемой частью жизни. Кафе на окраине Москвы оказалось подходящим местом.

— Чем вы сейчас занимаетесь? Вокруг уже витает предновогодняя суета.
— Сейчас я готовлюсь к Новому году. Последние два года я справляю его в Германии, это уже стало традицией. Мне предстоит очередная операция. В этом году там выпало очень много снега, не то что в Москве, хотя раньше там была погода как у нас сейчас.

— Родные и близкие просят привести что-нибудь? Например, местные деликатесы…
— Меня просят что-нибудь на свое усмотрение, но для меня уже не просто вот так выбирать. Мне в Мюнхене уже все так знакомо, все местные диковинки стали для меня чем-то обычным.

— А основной ваш род деятельности сейчас какой? Вы ведь член . Удается через нее изменить чью-то жизнь к лучшему?
— Это не совсем работа, это скорее общественная нагрузка. Глобально помочь кому-то я не могу, но это удается делать точечно.

— Например?
— Недавно мы побывали на форуме «Победа без границ» в Тюмени. Там устраивали мастер-класс для сирот-инвалидов — познакомили с различными видами спорта, привезли подарки, пообщались. На нашу встречу мы пригласили еще и потенциальных родителей, которые могли бы усыновить кого-то. Нам удалось сделать так, чтобы сразу восемь детей нашли себе приемную семью.

— Вы чувствуете перед собой некоторую социальную ответственность, что можете помогать другим?
— Это ведь нормальная человеческая черта — помогать другим чем можешь. Это не что-то экстраординарное, я воспринимаю это как обычное дело.

— Вас бы можно было назвать примером для подражания.
— Я — пример для подражания? Да бросьте. Можно найти много других людей, которые более достойны такого звания.

И они, между прочим, пережили нечто более страшное, чем я, а некоторым приходится с рождения бороться с обстоятельствами. Я не езжу в кресле, а сколько есть колясочников, которые ведут активный образ жизни. Взгляните на паралимпийцев, которые ездят на соревнования и выигрывают медали.

— Многим памятен телемарафон , собиравшей деньги и на свое лечение, и на помощь для других. Этим же хотела заняться , чья карьера во фристайле оборвалась из-за тяжелой травмы спины. Вам такое было бы интересно?
— Если бы на меня кто-то вышел с таким предложением, то почему нет? Но сама я с такой инициативой ни к кому не шла.

— Ваша журналистская карьера еще продолжается?
— Даже не знаю, кто меня записал в журналисты… Я проходила обучение на ведущего спортивных новостей. Это ведь не журналистика. Для меня это было как увлечение, хобби. Меня многие называют журналистом, но это не так.

Мне просто не нравится сидеть на одном месте. Я всегда хочу чего-то нового, каких-то, может, не вызовов, но чего-то необычного для себя. Когда долго занимаешься чем-то одним, то это надоедает, но я готова заниматься любимым делом всегда, когда его найду.

Сейчас я много времени провожу с друзьями, стараюсь не терять контакта. Конечно же, я знакома со всеми в бобслее и скелетоне.

— Продолжаете следить за товарищами по команде, за их результатами?
— Не скажу, что вообще за спортом слежу. Если случайно включила телевизор, то посмотрю что-то с удовольствием. Но специально выискивать в интернете, кто пробежал или как кто проехал, я не буду. Из фейсбука узнаю что-то из мира бобслея и скелетона. Но на чемпионат мира в 2017-м я точно собираюсь, он ведь в Сочи пройдет. Мне хочется пообщаться с ребятами.

— Сейчас, если следить за бобслеем, там картина нерадостная…
— Зубков ушел, а в прошлые годы все держалось на нем. Сейчас там перестановки. Многие ребята разгоняющие становятся пилотами, выступают. Пилотами становятся не сразу, это нужно год-два кататься. В первый же сезон не выстрелишь. Надеюсь, что обкатаются, все будет в порядке, у нас будут новые пилоты с командами.

— С кем из известных спортсменов поддерживаете отношения?
— На уровне «привет-пока» я знакома почти со всеми. Люблю общаться с , Андреем Сильновым, Дмитрием Саутиным, знаю много борцов. С каноистом Сергеем Улегиным встречаюсь каждый год — он живет в Саратове, а у меня там, в 160 км от города, живет бабушка. Так что обязательно с ним пересекаюсь.

— Вы ведь начинали как легкоатлетка. Как вы перешли в беспокойный бобслей? Ради чего? Больших скоростей?
— Скорее для того, чтобы реализовать себя в спорте, так как в легкой атлетике добиться результатов было сложно, к тому же помешала травма. Меня два раза звали в бобслей, но я отказывалась, а на третий пришла сама. На такой выбор повлияла еще желание выступить на Олимпиаде, да еще и домашней.

— Вы рассказывали, что хотели бы полностью избавиться от костылей. Эта цель достижима?
— Избавиться полностью не получится, вообще никогда по жизни. Но на короткие расстояния я хожу, допустим, по квартире. Приезжая к друзьям на дачу, я могу пару дней где-то без костылей находиться. Я их оставлю где-то в коридоре, и только совсем уж если нога заболит, я ими пользуюсь. Но я просто этим не злоупотребляю, потому что нагрузка все-таки идет большая на правую ногу, и на левую в два раза увеличивается. Лишний раз не хотелось бы доводить до ухудшения.

— Вы уже не раз показывали, что можно добиться чего-то невозможного. Это не тот случай?
— Просто если отказаться от костылей, то нагрузка будет очень сильная. Иногда я их забываю дома, и тогда приходится максимально сокращать пройденное расстояние. К концу дня ноги болят, очень сильно. Мне костыли не мешают, иногда даже и помогают, визуально.

— Москва вам кажется приспособленной для инвалидов?
— Нет. Не до конца. Если бы я каталась на коляске, я бы не во все магазины могла зайти, не во все заведения, не всегда бы по улице смогла проехать.

Да, где-то сделано все, а где-то нет. За последние годы ситуация улучшилась, но не везде. Допустим, в то же метро я бы явно не спустилась. Какие-то станции новые — они приспособлены, а старые — нет.

— В Сочи к Олимпиаде должны были создать удобную среду для передвижения. Не было ли мысли переехать туда и куда-то еще, где есть условия?
— Нет, я привыкла к Москве. Мне многие задают вопрос, почему я не уехала за границу или почему я не уеду в ту же Германию. Но я не хочу. Меня все устраивает: дом, семья. Меня здесь все знают. Начинать с чистого листа где-то на новом месте я не хочу. Меня здесь все устраивает. Да, здесь очень много минусов. Но я по крайней мере о них знаю. Менять местоположение и узнавать об этих минусах с нуля — не хочу.

— Вам уже однажды удалось встать на коньки. Как это произошло?
— Было дело, это произошло случайно. Поехала к подруге на день рождения на дачу и забыла у нее пакет с вещами, а она взяла его с собой на каток, и забрать обратно можно было только там. Вот она мне заодно предложила покататься. Я говорю: «Вы что, издеваетесь, вы вообще представляете картину?» Вначале я отказалась, но потом согласилась, позвонила ей и спросила, есть ли нужный размер коньков.

Я не знала, что из этого будет, как я буду кататься, но приехала, переоделась, и началось… Естественно, сама я кататься не могла, только вдоль бортика, чтобы руками держаться. Ребята меня еще по кругу покатали. Стоять сама я еще могу, но отталкиваться — нет.

— Какие возникли ощущения?
— С одной стороны, было классно, мне понравилось, особенно когда упала (смеется ). Но все было в порядке. А с другой стороны, обидно, так как на коньках я каталась до аварии очень хорошо. В школе я каждые выходные проводила на коньках в парке, всю зиму и даже осень. После аварии очень многими хобби, которые я любила, больше не могу заниматься.

— А на прыжок с парашютом решиться сейчас можете?
— Об этой своей мечте я не забываю. Когда-нибудь этот момент настанет. Один раз-то нужно попробовать. Мне просто хочется прыгнуть. Вряд ли буду один прыжок за другим после этого делать.

— Какие у вас отношения с немецкими врачами, которые вами занимаются?
— У меня очень хорошие отношения с моим врачом Гансом-Гюнтером Махенсом. Он приезжал в конце сентября в Москву, написал мне, и мы с ним встретились. Он посмотрел на меня, мы обсудили, что будем делать на следующей операции. Мне клиника выслала приглашение, сделала визу, и после Нового года я уезжаю на операцию. Меня уже многие узнают, в операционную я приезжаю как к себе домой. Там уже: «О, привет, давно не виделись», а я: «Здрасте». Рот у меня не затыкается, пока не подействует снотворное (смеется ).

— Вы уже выучили немецкий?
— Нет, я их понимать понимаю, но я не разговариваю.

— Как-то вы еще говорили о том, что избавились в доме от зеркал, чтобы не видеть последствий травмы.
— Я не избавилась, просто не хочу, чтобы их было много. Оно есть только в ванной. Я еще подумаю, повесить ли зеркало в комнате. Когда одеваешься, нужно же смотреть, как сидит одежда, все ли хорошо. Да, думаю обязательно повешу, но не так, чтобы попадалось на глаза.

— Прошло шесть лет после аварии. Вам не кажется, что она стала чем-то далеким?
— Нет, это не далекое. Шесть лет назад, а такое ощущение, что это было вчера. Как будто я моргнула, а уже шесть лет прошло.

— Хотелось бы это как-то забыть?
— Это никогда не забудешь. Раз уж я не забыла. Вряд ли. В любом случае, смотришь в зеркало, не забудешь.

— Вы по жизни оптимист, видите что-нибудь хорошее?
— Реалист. Ходить все время в розовых очках вредно. Потом будет больнее снимать. Лучше ходить все-таки в прозрачных. Или без них.

— Что вы думаете о последних скандалах в легкой атлетике?
— Насчет этого я общаться не хочу. Не вижу смысла разговаривать на тему допинга.

— Эта проблема касается не только допинга. Сейчас обсуждается, можно ли, например, легкоатлетам выступить в Рио под олимпийским флагом вместо российского…
— Передо мной такой вопрос никогда не стоял, поэтому я не знаю, что сказать. Если кто-то так решит поступить, то я их осуждать не буду.

— Давайте перейдем к более приятным темам. Какие у вас увлечения, чем вы скрашиваете будни?
— Когда как, всегда по настроению. Иногда могу дома на диване поваляться, ничего не хочется делать. Пока есть время, езжу к друзьям. Скоро я уеду надолго, поэтому приходится всем уделить хотя бы несколько часов. Могу и по Москве ночной погулять, с удовольствием. Каких-то постоянных хобби у меня нет. В Германии, допустим, в свободное время я книги читаю. Уже надоедает интернет, надоедает телевидение, не хочется ничего, только читать. В свое время мне подарили картину с циферками, для тех, кто не умеет рисовать, но очень хочет. Вот это мне понравилось, я раскрашивала. Это очень интересно. Когда приеду из Германии, то куплю себе еще одну такую.

— Это как крестиком вышивать.
— Нет, крестиком вышивать я не хочу. Кого-то это успокаивает, меня это раздражает. Раздражений в жизни и так хватает (смеется ). Кто-то что-то коллекционирует, а я… коллекционирую операции. Увы, такое постоянное хобби есть

РИА Новости

.
— Что прочитали из последнего?
— Сейчас я на «Джонни Д.» Брайана Барроу, в прошлый раз в Германии успела прочитать две трети. А что же было последним… Ох, у меня бывает так, что закрыла последнюю страницу, и название с автором забылись, только сюжет помню. Например, одна книга про девочку-спортсменку, которая стала инвалидом. А другая — про девушку, которая знала, что она больна неизлечимой болезнью и сбежала из реабилитационного центра, ей хотелось посмотреть, как живут другие люди. А, вот вспомнила кое-что из последнего — «Мне тебя обещали». Тоже здорово. В этой книге нет имен, там есть образы — Непогода, Водопад. Очень интересная книга, заставляющая всплакнуть и подумать.

Еще я решила осилить классику - например, «Великого Гэтсби» не собиралась смотреть, пока не прочту. Еще были Булгаков, «Портрет Дориана Грея»… «Москва - Петушки» — это я прошла. Взрыв мозга был, конечно, колоссальный. Я читала и не понимала, что я делаю (смеется ).

— Как же вы на нее вышли? Специфичное произведение…
— Друг посоветовал. Многим действительно нравится эта книга, они без ума от нее. Может быть, я просто не в то время прочитала. Сначала надо было что попроще, а потом классику. А иначе эффект взорвавшейся бомбы в голове.

— Сами не думали взяться за перо?
— Я — нет. Кому-то это дано, кому-то — нет.

— Хочется задать последний вопрос, но знаю, что вам на него отвечать уже надоедает.
— Каково было на Олимпиаде?

РИА Новости

— Да, и ваше впечатление от церемонии открытия, за которой вы наблюдали вместе с Владимиром Путиным.
— Я больше камер боялась, а не президента. Я камер боялась. Я к ним не привыкла. все-таки, хоть и сильная личность, но это человек, из плоти и крови, как и все мы. У кого-то известные личности вызывают ступор при встрече, а я спокойно реагирую.

В тот момент я переживала за камеры. Не только ведь на Россию шло вещание, но и на весь мир. Когда я поехала в Германию, меня врачи все узнавали. Никто не упускал возможность подойти, тоже поинтересоваться.

— А вы как-то общались?
— Только короткие диалоги. В основном, что творится непосредственно на Олимпиаде, на открытии.

— Как вы оценили сами Игры?
— Ну что я могу сказать. Первое место в медальном зачете — это супер. Ребята — молодцы.

— Думаете, через два года все повторится?
— Это будет сложновато. Но я надеюсь, что наши все-таки будут в тройке. Такого провала, как в Ванкувере, уже никогда не будет.

— А что ждете от Олимпиады в Рио?
— На данный момент, допустят или нет легкоатлетов. Если не допустят, то не скажу, что я многого жду. В легкой атлетике очень много медалей, как правило. Вот борьба и легкая атлетика. Да, есть синхронное плавание, гимнастика, но не только они определяют место страны в медальном зачете.

Уже после интервью я поинтересовался, какие будут планы на этот день. Ирина сказала, что собирается посетить хоккейный матч между ЦСКА и «Ак Барсом».

— Вы за кого-то болеете в спорте? — не мог я не задать последний вопрос.
— Ой, я не болельщица. Переживаю только, когда выступают российские команды. Я, наверное, несчастливая на этот счет: каждый раз как прихожу на арену поддержать, то наши проигрывают. Разве что на Кубке Первого канала все поменялось: я была на игре с Финляндией, и Россия выиграла, а матч с Чехией смотреть не стала, и тут же поражение. Сейчас пойду на матч ЦСКА и «Ак Барса» и, за кого болеть, пока не определилась. Я буду с другом, который за армейцев, и его дядей — он за казанцев. Думаю, им обоим не захочется, чтобы я болела за их любимцев (смеется ).

Ознакомиться с другими материалами, новостями и статистикой вы можете на хроники, а также в группах отдела спорта в социальных сетях